Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

«Ново-Сибирский транзит» дал повод к размышлению о новых формах и недопустимости сценической дискриминации по возрастному признаку.

Спектакль Дмитрия Егорова «Время секонд хэнд» — пронзительное социальное действие.

В конце мая Новосибирск вышел в открытый театральный космос — город принимал VI Межрегиональный фестиваль-конкурс «Ново-Сибирский транзит», который в прошлом году не состоялся из-за пандемии. Главные награды остались с нами: лучшим спектаклем малой формы стали «Дети солнца» («Красный факел», режиссёр Тимофей Кулябин), а большую форму забрал «Идиот» («Старый дом», режиссёр Андрей Прикотенко). Премию за лучшую режиссуру увёз на Сахалин Пётр Шерешевский за «Экстремалов».

Одиннадцать лет назад «Ново-Сибирский транзит» возродился из пепла фестиваля «Сибирский транзит» и обрёл стационарную базу на сцене «Красного факела», став единственной за Уралом площадкой, где можно увидеть реальный срез театральной жизни. Как рассказала театральный критик и эксперт «Золотой Маски» Татьяна Тихоновец, театроведы теперь пристально смотрят на наш регион, ибо, судя по театральному градусу, российский театр прирастать Сибирью будет, поэтому необязательно ездить за хорошими спектаклями в Москву. Отсмотрев 140 заявленных на фестиваль спектаклей, экспертный совет пришёл к мнению, что российская театральная «ойкумена» полна самобытных форм и свежих режиссёрских находок. И тут речь идёт даже не о Новосибирске или Красноярске, а о маленьких театрах, которые живут в глухой провинции, но не боятся экспериментов. Как, к примеру, Городской драматический театр из города Шарыпово, показавший на фестивале финский экшн «Я нанял убийцу» — сценический парафраз в духе Тарантино времён «Криминального чтива» и вечно молодого Вуди Аллена.

Спектакль Городского драматического театра из города Шарыпово «Я нанял убийцу» заставил всех зрителей гуглить этот городок на карте Красноярского края.

— Туда поехали молодые режиссёры с хорошей школой, — говорит эксперт. — И началась эта тенденция с 2005 года, когда на фестивале «Сибирский транзит» работали межрегиональные лаборатории, где театры «обменивались» режиссёрами и идеями. Так мы узнали о Дмитрии Егорове, Романе Феодори и других режиссёрах, для которых фестиваль стал взлётной площадкой. Вы обратили внимание, сколько директоров театров, не попавших в фестивальный список, сидят на спектаклях? Они высматривают режиссёров, которых пригласят к себе на постановку, — как купцы товар. И это правильно.

За роль Сони в спектакле «Дядя Ваня» Омского театра драмы Кристина Лапшина получила награду за лучшую женскую роль второго плана.

Татьяна Тихоновец считает, что сегодня театральное искусство идёт в разных направлениях — палитра «Ново-Сибирского транзита», состоящая из 16 спектаклей трёх регионов, это лишний раз доказала. Трудно найти вторую такую афишу, где бы якутский эпос соседствовал с немецкой прозой, Павел Санаев — с Клайвом Льюсом, а финский экшн — с прозой Светланы Алексиевич.

— Молодые режиссёры больше не хотят интерпретировать классику, как их учили в старой школе русского психологического театра, — считает театральный критик. — Мы слишком долго придерживались этой театральной модели, которая не менялась из поколения в поколение. У них совершенно другой взгляд на жизнь и на мир, они не любят рассказывать линейные истории.

Кстати, на фестивале была и та самая пресловутая классика, которую не любят представители метамодернизма, — чеховский «Дядя Ваня» Омского театра драмы в постановке главного режиссёра театра Георгия Цхвиравы. Для многих зрителей стало открытием, что знаменитое Сонино — «Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим всё небо в алмазах» — может звучать современно и актуально. И здесь дело не только во внутреннем диалоге режиссёра с Чеховым, но и в том, что сегодня театр начинает себя ощущать как самостоятельное, а не интерпретационное искусство.

— Этот факт сейчас вызывает в обществе конфликт и неприятие, — делится своими наблюдениями Татьяна Тихоновец. — Потому что большинство зрителей хотят по старинке понятной истории и чтобы в конце всё хорошо закончилось. Вот у вас есть в Новосибирске девушка Полина Кардымон — я ездила к вам специально на её «Коромысли». Это же потрясающе. Но это же совсем другой театр. Или «Время секонд хэнд», который поставил Митя Егоров в Омской драме, — театр социального действия. Сегодня на наших глазах рождаются новые формы, но они вызывают противостояние среды.

Закрытие Транзита. Да здравствует Транзит!

Эксперт уверен, что для каждого возраста должен быть свой театр. Чтобы не было сценической дискриминации по возрастному признаку — когда человек пришёл на спектакль-променад, ничего не понял, возмутился и ощутил себя «замшелым бумером». В Москве, к примеру, сотни театров, и они все заполнены: кто-то собирает публику, любящую лёгкие комедии положений, кто-то двигает русско-психологическую тему, кто-то упражняется в прогрессивном метамодернизме — у каждого есть свой зритель, и никто не обижен. Не стоит зрителя, который придерживается классических традиций, тянуть на site-specific theatre — это не его формат, а насильно мил не будешь. В общем, театры разные нужны, театры разные важны, давайте жить дружно, а единого вектора развития у театрального искусства сегодня нет, потому что вокруг сто дорог и все они интересны.